Воспоминания созерцателя — @дневники: асоциальная сеть

понедельник, 27 июня 2016

17:46

А еще меня на собеседование приглашали.... правда в Яблоновку.... Отказалась...
А сейчас вся в сомнения: "Чего это я харчами перебираю?"

@темы: Мысли вслух

URL

17:45

Хотелось рассказать "за выходные", но тут такие новости....
Турки извинились! Первая реакция: "Да ладно?!"
Это что, таки отельеры задавили свое правительство?
Или торгаши с рынков?

Это "вжу" неспроста, последим, поглядим....

@темы: Мысли вслух

URL

четверг, 23 июня 2016

16:37

День сегодня..... странный....

В 8-00 +30 в начале июня, это - много и не правильно.
Муж поехал шабашить.
Потом исчезла холодная вода. Вот кипяток из крана есть, а холодной нет.
Потом, правда предупредили, исчезло электричество.
Затем исчезла и горячая вода.
С востока зашло что-то, даже тучей это назвать нельзя. Натуральная пыльная буря. Все закрыла.
Вот жду таки ливень будет или как?

"Планета Шелезяка. Воды нет, полезных ископаемых нет...." (С)

URL

вторник, 21 июня 2016

15:06

Поиски работы результатов не приносят. Созрела сходить в центр занятости.
размышляю: окончательно свалиться в депрессию или научиться быть домохозяйкой и "не париться"?

не отстану от остальных

Лето наступило внезапно. И что-то совсем тяжело переносится. Вчера "змейс" рассказывал, что за бортов +36.... Однако..
Сильно задумываюсь о посещении дачи, потому как там жарко то же. .

@темы: Мысли вслух

URL

воскресенье, 19 июня 2016

09:55

Чужое..... понравилось....

Ох, ну как же она умеет! Так написать, что ты просто оказываешься там и чувствуешь все даже не кожей, а нутром.... Ох...

Страшно и трогательно от Гриннарин...Оригинал взят у в Крнатанц Лусине

Крнатанц Лусине вышла замуж в день своего двадцатилетия. В первую субботу сентября приехали сваты — просить ее руки. Свекровь подарила кольцо — ярко-багровый рубин в окаймлении жемчужиной пыли, браслет с искусной гравировкой и тяжеленные серьги — червонно-тусклые, надменные. Золовка вручила шелковое белье — Лусине никогда прежде не видела такого, но втайне мечтала: воздушная нижняя сорочка, тонкий пояс для чулок — каждая застежка бабочкиным крылом. Жених внес в дом ковер, положил его почему-то на обеденный стол. Когда его раскатали, у присутствующих перехватило дыхание. Нани перегнулась через подлокотник кресла, в котором просиживала дни напролет — потерявшая счет времени и событиям девяностолетняя старуха, погладила ковер, прислушалась к шороху ворса, провела шершавыми пальцами по изнаночной стороне, подняла на гостей свои бесцветные подслеповатые глаза, спросила одними губами — Антарам ткала?
— Да, — бесслышно ответили те.
— Вернулась наконец, — улыбнулась нани.
Чтоб не задохнуться от полоснувшей душу боли, Лусине опустилась на пол, зарылась лицом ей в колени. Последний раз нани так улыбалась, когда младший праправнук, опрокинув на себя тяжелый чан с кипятком, чудом остался невредим. Вот тогда она и улыбнулась — легко и светло. И прочитала короткую благодарственную молитву.

Нани давно никого не узнавала и проживала прошлое наоборот — после сердечного удара отматывала время назад, словно пряжу распускала. Детей своих она теперь видела только маленькими, во взрослых их не признавала. Лусине навсегда запомнила, как плакал дед — единственный сын нани, могучий седовласый старик, несгибаемый и сильный, никогда прежде не замеченный в сомнениях и растерянности, как, мигом упав плечами и осунувшись лицом, он глухо зарыдал, когда на его вопрос о самочувствии мать отозвалась виноватым «прости, не узнаю тебя, ты кто?» А на растерянный ответ, что это я, твой сын, кивнула на десятилетнего праправнука — того самого, что чудом спасся от кипятка: «Вон мой сын. А ты — кто?»

Без тени сожаления, чинно и безропотно, она отрекалась от прошлого, стирая из памяти всё, что было смыслом ее жизни: семью, соседей, отчий дом, подпаленные летом улочки старого Берда, холодный ветер, приносящий снежное дыхание гор, влажный след росы на шушабанде — если прищуриться, в каждом окошке можно поймать луч солнца. Дети ее теперь были мал мала меньше: Григору десять, Манишак восемь, Зое семь, Жанне пять. И только младшей внучке, Антарам, неизменно было тридцать.

Потом, когда сваты уехали, Лусине сняла с себя подаренные украшения, убрала в ящичек комода, туда же сложила шелковое белье — красивое, но носить не станет, только на свадьбу, чтоб не обижать новую родню. Надела ситцевое простенькое платье — оно привычно пахло душицей и раскаленным утюгом, заплела волосы в тугую косу. Легла на ковер, накрылась его тяжелым краем. Несколько раз глубоко вздохнула — унимая сердцебиение. И, неожиданно для себя — уснула глубоким, безмятежным сном. Ковер обнимал так, как обнимала в детстве мама. И как никто больше не обнимал.

Антарам ткала ковры. На каждый уходило два с лишним года работы. У нее был редкий дар: она умела предугадывать цвет и обладала удивительным чувством меры. То, что у других выглядело незатейливым узором, в ее исполнении оживало и обретало смысл.
Ткать она научилась поздно — в двадцать лет. Ковров успела сделать всего четыре. С последним уехала в город — на выставку. Стояло затишье — как раз объявили перемирие и открыли единственную дорогу, ведущую через перевал в большой мир. Но у войны свои правила, и всякое перемирие не что иное, как повод его нарушить. Потому из Берда Антарам уехала, а в город не приехала. Спустя сутки нашли тело водителя. Антарам исчезла. Ковер тоже.

Лусине было четыре года, она мало что помнила. Единственное, что осталось в сознании — стойкий дух остропахнущих лекарств — нани именно тогда слегла с тяжелым сердечным приступом. А когда пришла весть, что Антарам в плену, она уснула и не проснулась. Но врачам удалось ее спасти. Нани почти ослепла после пережитого и забыла о случившемся. Стала облетать событиями и людьми, словно осеннее дерево — листьями.

Антарам вернули, когда время отмерило зиму и половину весны. Тело — отдельно, руки — отдельно. На сбритой голове — вытатуированное бранное слово: «кяхпя». Нани этого не узнала. Как и того, что теперь их род называют Крнатанц. Безрукие.
Все, что осталось родне в память об Антарам — ткацкий станок и безжизненные мотки шерсти. Последний ее ковер пропал на перевале. Три других были проданы людям, уехавшим в чужие края.

Каким чудом и за какие деньги сватам удалось раздобыть один из ее ковров, нани спрашивать не стала. Обняла жениха, что-то шепнула ему на ухо. Тот скрипнул зубами, коротко кивнул.
Крнатанц Лусине вышла замуж в день своего двадцатилетия. Забрала из отчего дома только ткацкий станок и ковер матери. Повесила его на стену, сидела напротив, изучала. Не плакала, молчала. Через год она научилась ткать ковры. В народе их называли Антарамнер — Неувядающие. Поговаривали, что в узор каждого Лусине вплетает имя своей матери. Кому-то удавалось его прочитать, кому-то — нет.

@темы: чужое, но замечательно

URL

среда, 15 июня 2016

07:20

хм.... Что-то в природе не то в этом году....
Клубника отошедшая за неделю в мае.
Рано попершие кабачки и огурцы, причем ни разу не тепличные.
Розы, ну те ладно, могут и в начале июня "цветение дать", но лилейники?
Ехали по трассе персики красные на деревьях! В Июне! Готовые к употреблению персики!
Добили цветущие сентябристы! Начало июня! Сентябристы! Цветут.....

такое ощущение, что растения что-то знают и к чему-то готовятся. То ли у них зима в середине июля намечается, то ли жуткая засуха...

@темы: Мысли вслух, Наблюдения

URL

вторник, 14 июня 2016

18:57

Как же хорошо в Джике!
Прохладно, но не холодно (правда ночами очень хорошо лежать под теплым бочком у мужа и теплым же одеялом).
Воздух напоен ароматами хвойных и роз, и морем.
Вода прозрачная как слеза, и немного холодновата. Но это не мешает поплавать и получить удовольствие в стиле "бодрячок"
Небо огромное и бездонное и валясь на матраце на крыше очень хорошо его, небо, созерцать. И звезды.
В такие минуты мысли уходят и ты просто чувствуешь себя частью вселенной.

Контраст же с Краснодаром, показался ужасным. Жарко, пыльно, дурно пахнет. И сразу же вернулись мысли что: "ты старая, и еще всякая и работы таки нет". Фу одним словом. Хочу в Джик.
Еще из "разорений": забыли вторую собачью миску. И матрац в конце концов "взорвался". Перегородки от старости полопались. Шарик получился

Но все равно Джик - прекрасен, особенно в его "тонкой"

части

@темы: Жизненное, Мысли вслух

URL

четверг, 09 июня 2016